– К Тахиру небось, – вздохнул Раджабов, но, перехватив сердитый взгляд капитана Маримуцы, торопливо добавил: – Все, молчу, молчу!

Маримуца только досадливо покачал головой. До окончания вахты оставалось около получаса.

Исследовательский модуль Союза, проект «Квазар».

1

Саня в последний раз проверил готовность комплекта, запахнул длинный плащ и уселся в нишу. Тут же отстрелились ремни; Саня распутал их и тщательно пристегнулся.

Правильно. Планета обитаемая. Местные летательные аппараты уже дважды пускались преследовать искательские боты, невзирая на работающую маскировку. Радиолокация, применяемая аборигенами, вообще-то не могла помочь в обнаружении ботов. Каким образом пилоты умудрялись отслеживать незваных гостей Тахира-четыре, искатели тщились понять вот уже который день.

В соседних нишах располагалась группа свайгов – из положения сидя Сане они представлялись буро-зелеными бурдюками. Одежды на них был самый минимум, да и ту свайги носили в основном из-за кобур и карманов под инструмент и приборы. На Санин плащ свайги с первого же выхода неодобрительно косились, да и не только они. Абсолют тоже встретил нештатную одежду бригадира критическим взглядом, но ни слова против в итоге не сказал. А Сане плащ нравился: во-первых, не так жарко, во-вторых, лучемет не видно, ну и в-третьих, недолюбливал Саня новомодные методы маскировки – ну их, эти голографические проекции… Куда надежнее старый добрый плащ-обманка, могущий притвориться камнем, лужей, кустом, кучей земли.

– Капсула, готовы? – проскрипел автомат-переводчик. Спрашивал свайг-инженер, ведающий отстрелом разведкапсул.

Свайги-искатели коротко просигналили гребнями.

– Готовы, – отозвался Саня.

– Даю старт!

Перегрузка при отстреле была минимальная, Саня ее не заметил, знал только, что она длится микросекунды, а потом компенсируется системой искусственной гравитации капсулы.

– Поехали, – пробормотал Саня традиционную фразу.

Говорят, это «Поехали!» ввел в обиход первый землянин, побывавший в космосе. Почему-то традицию нынче поддерживали в основном искатели: перед каждым поиском старший по должности бормотал это заклинание себе под нос; считалось, что после этого поиск не может закончиться неудачей. Не в смысле гарантированных сногсшибательных находок, а в смысле предотвращения нежелательных аварий, происшествий, травм. Скажешь: «Поехали!» в момент отстрела, и считай все это искательской команде не страшно.

Капсула углублялась в атмосферу Тахира-четыре. Насколько объединенная команда модуля успела выяснить, планета пребывала на стадии первичного освоения собственной солнечной системы. Политически планета делилась более чем на две сотни государств, достаточно сильно разнящихся по уровню технологического развития. Государства пребывали в довольно напряженном соперничестве друг с другом, а область, где было обнаружено захоронение предтеч-исполинов, как раз располагалась в приграничной зоне. А границы государствами охранялись весьма ревностно.

Все это, разумеется, не способствовало скорейшему освоению захоронения. На маскировку и прикрытие исследований уходило едва ли не больше сил, средств и времени, чем на изыскания. Хорошо еще, что Саня быстро принял неочевидное для многих решение: привлек к работе свайгов, для которых водная стихия была столь же привычной, как и воздушная. И впрямь: водолазов лучше, чем свайги, в союзе пришлось бы еще поискать. В итоге основную часть рутинной поисковой работы взяли на себя гребенчатые союзнички; Саня же сотоварищи осуществлял общее управление, обеспечивал связь, проводил первичную обработку собранных данных, координировал усилия различных подразделений.

Неожиданно для самого Сани бригадирская работа далась ему без особых трудов. Возможно, влияло постоянное присутствие Абсолюта – Веселов нисколько не сомневался, что если сдуру он совершит что-либо не то, его мягко поправят. Здорово помогали советами старички и просто бывалые искатели – начиная от Васи Шулейко и заканчивая Гелием Мостом. С подчиненными у Сани сложились ровные и вполне перспективные отношения, потому что начальника из себя Веселов не строил, если чего не знал – спрашивал не стесняясь, пахал наравне со всеми, да и вообще не слишком тяготился бригадирской ответственностью.

А главное – он любил эту работу. Особенно такую, когда не приходится тыняться в заведомо пустом секторе поиска, уныло глядеть на дремлющий локатор и совершенно точно знать, что сегодня, и завтра, и послезавтра, и впредь ты ничегошеньки не выловишь из выделенного тебе сектора, равно как и вчера, и позавчера, и неделю назад. Поиск в живом и населенном мире – что может быть интереснее? Планируешь очередную вылазку, а наблюдатели сообщают, что в означенном квадрате обнаружены аж четыре аборигенных судна, все неизвестного типа, что разведчик-автомат расстрелян на пролете замаскированным спутником, что разрушенный намедни фиксатор второй капсулы, оказывается, пострадал не от внезапной коррозии, а от местных микроорганизмов, и что Ринат Файзуллин на самом деле не упился вчера до чертиков, а поразила его злая аллергия. В общем, скучать не приходилось.

– Что там за корабли в зоне, а, командир? – спросил из ниши один из свайгов-водолазов.

– Не знаю пока, – вздохнул Саня. – Думаю, рыбаки. Кто там еще может болтаться?

Свайг не ответил. Свайги вообще не любили домыслов и догадок – предпочитали информацию проверенную и подтвержденную документально. Если таковая отсутствовала – детально разбирались на месте.

В принципе похвальное качество. Работать со свайгами тоже оказалось интересно, а главное – такое сотрудничество давало прекрасные результаты.

Саня покосился на экран, на котором отображались корабли аборигенов.

«Что-то непохожи они на рыбаков, – подумал Саня озабоченно. – Скорее на военных похожи. Очертания какие-то… хищные».

Капсула тем временем нырнула в море; свайги стали готовиться к выходу. Вода в океане была слишком жесткая для их чувствительной кожи, поэтому приходилось либо защищаться перепонкой, либо ограничивать время рейдов. Второе никому не нравилось: ни Сане, ни Абсолюту, ни самим свайгам. Но перепонка-скафандр лишала свайгов одного из органов чувств, образования вроде боковой линии земных рыб. Без этого ориентироваться в воде свайгам было заметно труднее. Поэтому они натирались специальной мазью из каких-то своих специальных водорослей, а перепонку периодически отключали.

– Водолазы пошли! – сообщил старший из галактов.

Саня представил, как зеленоватые туши рептилий-союзников, окутанные шлейфами пузырьков, выстреливаются из кессонов; от кажущейся неуклюжести и грузности не остается и следа: в воде свайги удивительно подвижны и грациозны. Саня когда-то видел тюленей в родной стихии – очень похоже.

Свайги трудились двумя группами: одна разведывала и наносила на карту границы захоронения, вторая собирала бурильщиков-пескоедов для работы под грунтом. Именно эта группа подала сигнал тревоги уже через полчаса после начала работ.

Саня, изучавший снимки близкого берега, оторвался от визора.

Свайги-техиики встревоженно копошились у стоек с аппаратурой поддержки.

– Группа атакована! – пробулькал один из них.

– Какая? – растерянно спросил Саня. – Разведчики или бурильщики?

– Бурильщики. Они бросили пескоедов и спасаются бегством.

– Уточнить место на карте! Разведгруппе – немедленный возврат, по возможности подальше от места атаки! Эберхартера на связь!

– Я слушаю.

– Что делать? Полагаю, с этой минуты командование лучше осуществлять вам.

– Первым делом – не паниковать, – спокойствие майора начало передаваться даже свайгам. – Водолазам поставить перепонки – они по идее выстрел из бласта держат – и быть внимательнее. Не лезть на рожон. Возвращаться по пеленгам. Капсуле также поставить камуфляж и быть в любой момент готовой к старту.